на фоне дуба, так же как и бронзовые петли. Окна же по обе стороны от входа,
  в отличие от других окон, были выполнены в виде витражей, не по какому-то
  определенному образцу, а просто обособленные фрагменты, скрепленные
  полосками свинца. Внутри круга подъездной аллеи, прямо перед входом, шипел и
  потрескивал, подобно сковороде, на которую плеснули масла, белый каменный
  фонтан с тремя бодрыми херувимами, весело расправившими крылышки. Мостовую
  вокруг фонтана обрамлял мраморный бордюр, такой же белый, как сам фонтан,
  сдерживавший натиск плодородной земли. На этой темной земле росли и
  распускались десятки видов цветов, лиловых, красных, желтых и оранжевых. Это
  ослепительное великолепие смутно отражалось в белом основании фонтана,
  создавая иллюзию, что блестит и переливается сам мрамор, что он почему-то
  чуть ли не прозрачен и вы смотрите сквозь него на цветы, которые красуются с
  другой стороны поверхности.
   Все это было слишком причудливо. Это больше походило на выставочный
  образец фирмы, торгующей недвижимостью, сооруженный напоказ, а не для того,
  чтобы жить и работать.
   И снова девушку охватило беспокойство, тревога, не поддающаяся
  определению и истолкованию. Она словно знала, что это место каким-то образом
  окажется для нее плохим.
   Элайн была уверена, что дом должен быть практичным, как можно более
  простым и прочным. Даже если этот дом - пристанище богачей. Никому не
  следует