е уверен, - кивнул Матерли. Он вырвал чек из книжки на своем
  письменном столе, который явно заполнил в ожидании ее приезда. - Полагаю, с
  деньгами у вас неважно. Я выписал жалованье за четыре недели вперед, чтобы
  помочь вам войти в колею. По сотне в неделю плюс комната и стол, как
  договаривались.
   Элайн взяла чек, поблагодарила его, свернула и положила в плоскую,
  удобную сумочку, которую носила при себе.
   - А теперь, - сказал Ли Матерли, вставая с натянутой улыбкой, - давайте
  взглянем на вашего пациента?
   - С нетерпением жду нашей встречи, - отозвалась Элайн.
   - Вы должны понимать, что он уже не тот человек, каким был. Удар очень на
  нем сказался. - Выражение красивого лица хозяина дома говорило, что болезнь
  отца так же тяжело отразилась и на нем самом.
   Поднявшись по лестнице, они вошли в первую комнату направо. Та, как
  подумала Элайн, скорее походила на рабочий кабинет, чем на спальню. Стены и
  потолок были обшиты панелями из дорогого темного дерева, слегка пахнувшего
  лимоном. В двух стенах находились встроенные шкафы, до отказа набитые томами
  в матерчатых переплетах. Громадный письменный стол являлся главным предметом
  обстановки, затмившим собой даже больничную кровать у дальней стены. Два
  кресла стояли так, чтобы в них можно было сидеть, потягивать бренди и вести
  беседу, совсем как в кино или романах Конан Доила. Возле кровати находилось
  еще одно кресло - инвалидное.
   Когда они вошли, старик