гателя - пять и семь десятых литра, степень сжатия - десять с
  половиной к одному, вспомнил он. Триста лошадиных сил.
   Джимми Шайн выпрямился и, отступая от машины, сказал:
   - Счастливого пути.
   - Спасибо, Джим.
   С этими словами Томми Фан вырулил со двора автомагазина "Шевроле".
  Впереди лежал погожий калифорнийский полдень - голубой, свежий и ясный,
  словно наполненный обещанием вечной жизни.
   Никаких дел и никакой особенной цели у него не было, поэтому для начала
  он свернул на запад, к Ньюпорт-Бич, чтобы попасть на шоссе Пасифик-Коуст,
  идущее вдоль Тихо океанского побережья мимо залива, где было полным-полно
  яхт, через Корону Дель-Map и через Ньюпорт-Коуст с его пляжами, ласковой
  волной и просвеченным солнцем океаном. Радио в "Корвете" было настроено на
  волну, передававшую композиции "Бич Бойз", "Эверли Бразерс", Чака Берри и
  Роя Орбисона, и Томми наслаждался любимым старым добрым роком.
   На светофоре возле Лагуна-Бич Томми нагнал классический "Корвет":
  серебристый "Стингрей" 1963 года с двойным задним стеклом и обрезанным как
  корма лодки задом. Его водитель - тип стареющего серфера со светлыми
  волосами и вислыми моржовыми усами - с одобрением смерил взглядом сначала
  новенькую машину, потом самого Томми. В ответ Томми показал ему сложенные
  кольцом большой и указательный пальцы, давая понять, что "Стингрей" - тоже
  машина что надо, и незнакомый водитель, улыбаясь, поднял вверх