свои чувства для того, чтобы передавать их. Его учили в совершенстве
  контролировать свои ощущения. Короче говоря, его всю жизнь кормили с
  ложечки. Смерть была только звуком. Здесь она оказалась реальностью; и
  оттого, что водителя она вовсе не потрясла, выглядела как реальность
  обыденная. Майк хотел выпрыгнуть из машины, но ноги его не слушались.
   Водитель выругался, столкнул тело с сиденья и снова повернулся к рулю. Он
  нажал на акселератор, сворачивая на боковую дорогу, уводившую от ярких огней
  в ночной мрак. Вертолет последовал за ними, невзирая на отсутствие
  прожекторов. От рокота его винтов вибрировала крыша, и аэромобиль
  раскачивался вверх-вниз на своей воздушной подушке. Водитель выключил фары и
  вывернул на другую боковую дорогу, ведущую к густому лесу. Вертолет
  по-прежнему преследовал их.
   Впереди вспыхнул огненный фонтан. Пурпурный и киноварно-красный.
  "Красиво", - подумал Джоргова и тут же ужаснулся тому, что может думать о
  чем-то прекрасном после того, как кровь из шейных артерий выплеснулась на
  него.
   ... На его лицо...
   Он вытер влажные капли со щек и уставился на свою руку, которая теперь
  двигалась свободно. Он не замечал сырости, пока не ощутил, как что-то течет
  по его подбородку. На его лице была кровь Фредрика. Она образовала лужу на
  полу. Серо-белое вещество мозга и кусочки кости с кожей и волосами прилипли
  к его пальто и брюкам. Майка вырвало прямо