бы меня.
   Я проклял породившую меня утробу, призывая богов расплавить ее
  пластиковые стены и сделать так, чтобы короткое замыкание поразило все
  бесконечные мили его тончайших медных проводов.
   Однако, почем свет ругаясь про себя, я оделся, обулся и накинул тяжелое
  пальто из ворсистой ткани - одну из популярных северных моделей. Дело в том,
  что, не вмешайся Харри Келли, был бы я сейчас кем-то вроде заключенного или
  превентивно охраняемого, и молодцы в федеральной форме торчали бы у моих
  окон и дверей. Когда команда ИС-комплекса обнаружила мои выдающиеся таланты,
  ФБР вынудило их взять меня под охрану, ибо "национальный ресурс" должен быть
  под федеральным контролем ради "процветания нашей великой страны и
  укрепления безопасности Америки". Именно Харри Келли, прорвавшись через
  словесные хитросплетения, назвал действия спецслужб своими именами -
  "незаконное и аморальное заключение под стражу свободного гражданина". Он
  блестяще провел законодательные баталии с девятью стариками в девяти
  допотопных креслах и выиграл. Я был девятилетним ребенком, когда он это
  сделал; с тех пор минуло двенадцать лет.
   На улице шел снег. Резкие очертания ветвей кустарников и деревьев
  растушевал снежный покров. Мне пришлось чистить ветровое стекло ховеркара -
  автомобиля на воздушной подушке, и это занятие помогло мне немного
  успокоиться. Подумать только, в 2004 году наука еще не изобрела средства