времени Битти Белина читала ему какую-нибудь из старых книг Пертоса, и он
  засыпал под веселую музыку ее полудетского голоска, рассказывавшего о
  свершениях рыцарей и колдунов, магов и древних героев.
   Иногда ему казалось, что он слышит ее голос даже в снах, в приятных снах,
  где солнце и вода говорили голосом Белины, даря ему покой, тепло и прохладу.
   Когда идиот окончательно засыпал, отвернув в сторону свое дряблое лицо и
  свесив подбородок на грудь, Битти Белина тихонько закрывала книгу, которую
  читала, и клала ее на пол. Она вставала и торопливо пробиралась к передней
  двери кузова, в котором они жили. Вскарабкавшись по перекладине стула,
  Белина перешагивала с сиденья на панель управления, находящуюся рядом с
  Горном. Она заглядывала в пустую капсулу-матку, потом переходила к ручкам и
  начинала крутить их, стараясь обрести навык. Потом вытаскивала матрицу-диск
  из папки-идентификатора и вставляла ее в транслятор памяти.
   Горн загорался.
   Свет был ярко-зеленым.
   Через смотровое окошко было видно, как капсула-матка заполнялась
  жидкостью.
   Она поворачивала левую ручку вниз на сто восемьдесят градусов, и процесс
  прекращался. Жидкая плоть сливалась из капсулы-матки в резервуар до будущих
  времен. Матрица-диск выскакивала из щели, и она убирала ее в папку.
   У Белины родилась идея, что она сама может воссоздать остальных. Идиот
  оставлял ольмезианскую амебу, свернутую в комочек, на задней стенке машины,
  а значит, все было готово к работе.