и упала внутрь, прямо в форму
  рядом с бессознательной мачехой.
   Там ее охватило чувство собственной беспомощности. Она была словно
  ребенок, который, очнувшись, обнаружил себя во чреве матери, хотя давно
  вырос и не понимает, что это такое. Там, где она оказалась сейчас, живые
  куклы не допускались, и теперь Белина видела то священное место, куда
  наверняка запрещалось заглядывать. По обеим сторонам торчало множество
  проводков и трубочек, ритмично свистевшие насосы перекачивали по покрытым
  инеем трубкам какую-то смазку из одного места в другое. Оказавшись в нише
  под крышкой, закрывавшей устройство Горна от любопытных глаз, Белина видела
  его чрево.
   Здесь нельзя было оставаться долго.
   С большим трудом приподняв Виссу, она попыталась перетащить куклу через
  край капсулы, толкая ее вперед... Белина снова упала, и ей понадобилось
  несколько минут, чтобы высвободиться из-под тяжести Виссы и прийти в себя.
   Себастьян все спал.
   Белина вновь стала изо всех сил толкать Виссу через край, не обращая
  внимания на синяки и ссадины, появлявшиеся на теле маленькой женщины.
  Наконец ей удалось уравновесить мачеху, положив ее животом на металлический
  край так, что верхняя половина ее туловища оказалась снаружи капсулы-матки.
  Будь Висса в сознании, ей было бы страшно больно в таком положении. Но она
  ничего не чувствовала, и Битти Белина помнила об этом. К тому же у нее не
  было времени деликатничать. Собравшись с силами