ему симпатичен, либо со всеми куклами в ресторанчике по
  соседству или в каком-нибудь другом. Он достаточно часто видел Битти Белину,
  и если со стороны могло показаться, что она просто шпионит за ним во время
  его бесцельных прогулок по городу, то Себастьян этого не замечал.
   Было лишь единственное пятнышко, омрачавшее прекрасную картину его жизни
  в эти первые две недели. Это случилось вечером, на четырнадцатый день в
  опустевшем городе. Он просто гулял, что-то высматривал в запертых магазинах,
  как когда-то высматривал и выискивал в бесчисленных театрах - в те годы,
  когда был с Пертосом. Он вернулся в свою комнату, глаза его слипались, и тут
  он услышал громкий спор в комнате Белины. Тонкие голоса становились все
  громче, в них слышался гнев.
   Голоса, перекрывавшие остальной хор, принадлежали Белине и принцу. И хотя
  идиота не заботила судьба принца, но он ему не доверял и тут же решил, что
  Битти Белина, возможно, снова попала в беду. Он вспомнил шпагу принца и то,
  как ловко он вонзил меч в шею Виссы в бесчисленном количестве спектаклей.
  Где-то в глубине его души также таилось воспоминание о набухшем
  члене-кинжале из мужской плоти Элвона Руди, который месяцем раньше
  представлял опасность для Битти Белины. Два воображаемых клинка смешались в
  его сознании и превратились в один.
   - Будь ты проклят! - завизжала Битти Белина.
   Он больше не раздумывал. Схватившись за ручку двери, он рванул ее, будучи
  готов спасти куклу снова -