ерь он вспоминал старые сказки фермеров, истории, которые передавались от
  одного поколения к другому. В них говорилось о крошечных людях, которые
  населяли темные и пустые шоссе. Обычно они убегали, едва касаясь земли,
  стоило человеку подобраться поближе. То тут, то там их высвечивали лучи фар.
  Порой они вскакивали в грузовик, когда он проходил мимо, чтобы заполучить
  душу водителя. Сами они души не имели. Человеческая, правда, тоже не
  подходила к их телу. Они поняли это давным-давно. И тем не менее время от
  времени пытались заполучить душу какого-нибудь человека при условии - во
  всяком случае так говорилось в тех историях, - если человек тот был
  добродетелен.
   Видит Бог, он добродетельным не был. Хотя и не был грубым и примитивным,
  как другие мужчины - с серьгами в ушах, мчащиеся по шоссе. Он ни разу не
  убил человека и не изнасиловал женщины.
   Сейчас он жалел об этом.
   Он не мог ступать на раненую ногу.
   Шеренга кукол с платформы прибытия двигалась ему навстречу.
   Он, подпрыгивая, отступал на одной ноге. За все эти годы на дороге, в
  сотнях стычек из-за женщин в своих лагерях, его ни разу не коснулся нож. Он,
  всегда был слишком быстрым, слишком умным, слишком самоуверенным. А теперь
  один из этих гномов вонзил в него нож. Паника и страх парализовали его. Куда
  делась его всегдашняя сообразительность? Он знал, что, если не вернет
  самообладания, они его победят. И тем не менее не мог совладать с тем
  ужасом, который