а. Она смотрела на него снизу вверх:
   - Нет.
   Он положил Виссу на приемный противень.
   - Да. Ты большой и сильный. Ты можешь убить его ради нас. Ради меня. -
  Последнее было произнесено особым тоном. Он ощутил, как ее рука коснулась
  его брюк, и стремительно отпрянул назад, испугавшись неизвестно чего.
   Потом пришел Гедельхауссер, куклы повернулись к нему, а Себастьян,
  вздохнув с облегчением, снова стал зрителем.
   Белина шипела, ругалась и плевалась. Она била Гедельхауссера по ногам, но
  без особого успеха. Крылатый ангел порхал на уровне лица Пертоса, пытаясь
  убедить кукольника, что весьма гуманно сохранить Виссе жизнь, однако был
  отброшен в сторону. Висса, воскреснув, обнаружила, что все осталось как и
  прежде, и вновь содрогалась при мысли о будущей смерти. Тем не менее сегодня
  Гедельхауссер возродил ее, а значит, до завтрашнего дневного представления,
  когда ей опять предстоит почувствовать, как в горло вонзается сталь меча,
  она может развлекаться вместе с другими.
   Себастьян смотрел на них и улыбался.
   Его радовало, что Пертос на них не сердится, иначе он мог бы никогда
  больше не воссоздать их. Похоже, кукольник мгновенно обо всем догадался, и
  это даже развлекло его. Он не стал ни сердиться, ни расстраиваться. Он
  улыбался. Пертос улыбался. От этого Себастьяну всегда становилось хорошо.
   Элвон Руди был прекрасно одет в янтарное с голубым. За спиной у него
  колыхалась накидка, костюм украшали серебряные эполеты и множество