ыре раза перебрал всю папку-идентификатор, прежде чем вынужден был
  признать, что в ней нет его матрицы-диска. А значит, наверняка нет и
  матрицы-диска Пертоса.
   И тогда он почувствовал небывалую печаль. Как раз перед полуднем, когда
  Себастьян, тоскуя о прошлом, вышел, чтобы осмотреть грузовик, где нашел лишь
  остывший кузов да ледяную кабину, явился Тримкин с двумя спутниками. Новая
  пара. Хотя Себастьян едва ли мог заметить, что Тримкин, похоже, каждый раз
  являлся в сопровождении разных людей, всегда исключительно вежливых.
   - Твой хозяин здесь? - спросил Тримкин у идиота.
   Себастьян чуть не сказал, что да, что хозяин внутри, как вдруг понял, что
  теперь Пертоса никто никогда не должен видеть. Если кто-нибудь увидит, что
  он сделал с кукольником, они запрут его, как должны были сделать из-за
  Дженни, и тогда он сам умрет, закованный в темноте.
   - Ты что, язык проглотил? - спросил Тримкин, улыбаясь. Он казался таким
  приятным человеком. Однако Пертос говорил Себастьяну, что Тримкин выглядел
  приятным даже тогда, когда давал указания своим людям, избивавшим
  кукольника.
   - Нет, - ответил Себастьян. День выдался холодным, ему хотелось вернуться
  в театр, но он не мог вести их туда.
   - Что "нет"? Твоего хозяина нет? Или ты язык не глотал?
   Себастьян оглядел кабину грузовика, в которой сидел, а потом снова
  посмотрел через открытую дверь на Тримкина.
   - Сдается мне, что он внутри, - сказал Тримкин.
   - Нет! - Идиот задохнулся,