-то к утру, когда первый луч света прорезал горизонт и, протянув свои
  светлые пальцы к небу, проткнул слой туч, Себастьян понял, что не знает,
  куда едет. Это его расстроило, пожалуй, даже слишком, тем более что ранним
  утром на пустом шоссе трудно не чувствовать себя жалким и одиноким.
   Шел дождь. Щетки ритмично мелькали перед глазами, сгоняя воду в дренажные
  канавки внизу лобового стекла.
   Ему пришлось признать, что он не знает, куда едет. Даже хуже: он не знает
  такого места, куда ему стоит ехать. Себастьян попробовал вспомнить названия
  других городов, но мозг отказался выдать информацию. Он подумал, не заехать
  ли на одну из тех придорожных стоянок, которые периодически встречались на
  шоссе, чтобы там спокойно все обдумать, но всякий раз при этой мысли его
  охватывала паника. Он почему-то был уверен, что стоит ему остановиться, и он
  больше никогда не поедет дальше. И он все ехал и ехал, слушая доносившийся
  снизу монотонный гул ротаров, который его несколько успокаивал.
   Идиот понимал, что изменил свою сказку. Он больше не живет той жизнью,
  которой жил прежде. Он действует вопреки сценарию. В сполохах унылого
  серо-зеленого света ему становилось болезненно очевидно, что он не кукольник
  и никогда не сможет занять место Пертоса.
   Но что тогда?
   Себастьяну стало очень страшно. Неизвестно почему, но он был уверен, что
  паук пробрался из подвала в грузовик и теперь едет с ним, что где-то совсем
  рядом он плетет свою паутину и ждет, ждет...
  
  Октябрь и