Вольф родился с лишними зубами и с клыками длиной с палец. У него были
  острые, как нож, когти, а лицо свидетельствовало о высшей степени
  деградации. И снова, как следует подумав, идиот сунул его в Горн, полагая,
  что дьявол не может быть таким мерзким, чтобы не казалось, что с ним никак
  нельзя сладить.
   Вольф родился.
   И умер.
   Причинить зло он не успел.
   Со временем Себастьян выяснил, как пользоваться ручками: правая управляла
  интенсивностью цвета, левая сдвигала цвет по спектру. По крайней мере таковы
  были внешние проявления их действия, хотя они, конечно, выполняли во чреве
  Горна куда более сложные задачи. Идиота заботила лишь внешняя сторона дела,
  и он чувствовал себя счастливым. Четыре раза подряд он без единой ошибки от
  начала до конца создал подлого Вольфа таким, каким он должен был быть по
  пьесе. Себастьян до мельчайших подробностей овладел процессом воссоздания, и
  теперь каталог папки-идентификатора стал доступен ему.
   Себастьян пришел в прекрасное расположение духа, особенно после четвертой
  удачной попытки создать гнусного Вольфа, и именно легкомыслие, вызванное
  этим хорошим настроением, заставило его допустить самую большую ошибку со
  времени отъезда из Города Весеннего Солнца. Он положил бессознательного
  Вольфа в одну из ванночек с питательным раствором, который должен был
  привести его в чувство. Черные, влажно поблескивающие крылья время от
  времени вздрагивали, и тело Вольфа медленно наполнялось жизнью.