етало искусство самогоноварения из зерна, на чем, собственно говоря, и держался весь семейный бюджет.
   Однажды Витя наблюдал удивительную по части идиотизма сцену, окончательно убедившую его, что тараканы водятся не только в каждой щели их слегка покосившегося дома, но и в мозгах мамаши:
   Слегка навеселе после нескольких проб продукции, ее тучное тело "порхало" по дому и случайно раздавило длиннющему тараканищу заднюю часть туловища. Основная случайность состояла в том, что нерастоптанная часть продолжала жить и усердно шевелить усами, а так же в том, что Ильинична заметила свой промах. Ужасно огорчившись произошедшему, она тут же, во искуплении промаха, достала из НЗ банку со сгущенным молоком и, разлив небольшую лужицу перед усатым носом, начала монотонно приговаривать:
   - Извини меня, слепую тетерю, попей молочка, может поправишься, к деткам своим малым побежишь.
   Неизвестно, попробовал ли пострадавший кукарача столь потрясающий деликатес, но через час окончательно скопытился, возможно, просто увязнув и захлебнувшись в излишне обильном подношении. А, может, от удивления человеческими великодушием?
   Именно прохлаждаясь в чулане, или, как говорят некоторые невоспитанные личности, одним местом груши околачивая, Витек однажды увидел здоровенную рыжую крысу, забежавшую поживиться просыпанным зерном.
   Крыса не муравьед, видел и раньше, но только в этот знаменательный день взглянул на эту разновидность животного мира с особой стороны, со стороны ОХОТНИКА. Он повзрослел. Нет, той крысы он не убил, хотя и метнул в нее вилы, но с этого момента тараканы могли шуршать себе спокойно, ибо навсегда перестали интересовать паренька. У него появились другие ориентиры. Мухи продержались на пару недель дольше. Витя запомнил свою последнюю жертву - растерев ее между пальцев, он сдул прах с руки и напутственно изрек напоследок:
   - Считай, что тебе просто не повезло...
   Деревенские