ворот остался позади, они увидели дом, который
  раньше видел только Луис. Прилетев заранее, он осмотрел каждый из семи
  домов, которые они выбрали по фотографиям, когда за Луисом закрепили место в
  Университете Мэйна. Этот дом нравился ему самому: большой, старый особняк в
  стиле Новой Англии (но заново переоблицованный и утепленный; цены за
  обогрев, до сих пор выглядевшие просто ужасно, оказались приемлемыми,
  учитывая размеры дома); три большие комнаты внизу, четыре наверху; рядом
  длинный сарай, который позже можно будет перестроить в жилое помещение -
  дом, окруженный ярко-зеленеющими лужайками, несмотря на августовскую жару.
   За домом была большая площадка для детских игр, а за площадкой - лес,
  конца которому видно не было. "Ваш участок граничит с землями штата, и
  поэтому в ближайшем будущем тут не предвидится никакого строительства, - так
  объяснил агент по продаже недвижимости. - Остатки индейского племени Микмака
  потребовали признания их прав на восемь тысяч акров земель по соседству с
  Ладлоу и в городках восточное, поэтому возникла запутанная тяжба, в которой
  федеральное правительство увязло так сильно, что судебное разбирательство
  продлится до следующего столетия".
   Речел перестала плакать, привстала.
   - Этот...
   - Это он, - ответил Луис, встревожившись...нет, неожиданно испугавшись.
  На самом деле он почувствовал ужас. В обмен на дом он заложил двенадцать лет
  их жизни: за дом будет выплачено, когда Елене исполнится