семнадцать.
   Он сглотнул.
   - Что ты думаешь? - Думаю, он прекрасен, - проговорила Речел, и огромный
  камень свалился с души Луиса. Он видел, жена говорит искренне. Пока они
  ехали по асфальтированному проезду, ведущему вокруг сарая на задний двор,
  она смотрела на дом; ее взгляд скользил по пустым окнам; она уже отметила
  отсутствие таких вещей как занавески, клеенки на полках, устроенных на
  наружной стороне сарая и бог еще знает что.
   - Папочка! - позвала Элли с заднего сиденья. Она тоже перестала плакать.
  Даже Гадж перестал капризничать. Луис наслаждался тишиной.
   - Что, дорогая?
   Ее глаза, карие, под челкой светлых волос, в отражении зеркальца заднего
  вида, тоже внимательно изучали дом, лужайку, крышу другого дома, слева в
  отдалении, пустырь, вытянувшийся к лесу.
   - Этот дом?
   - Он наш, милая, - сказал Луис.
   - Уураа! - взвыла Елена, так что у Луиса заложило уши. И Луис, который
  мог иногда становиться очень раздражительным при общении с Элли, решил, что
  и без Диснейленда - его жизнь прекрасна.
   Луис припарковал машину перед сараем и включил холостой ход.
   Двигатель тихо урчал на холостом ходу. В послеполуденной тишине, которая
  казалась мертвой после Чикаго, суматохи Улицы Штата и Кольцевой, сладко пели
  птицы.
   - Дома, - мягко сказала Речел, все еще глядя на коттедж.
   - Дома, - самодовольно произнес Гадж у нее на коленях. Луис и Речел
  переглянулись. В зеркале заднего вида у отражения Елены округлились глаза.
   -