ному блужданию по грубой поверхности паркетных плит, пока Вор укладывал в голове его слова: "Победа - это красота. Это, как сама жизнь". Это была странная речь, и ему было нелегко ее понять. Пока он пытался для себя уяснить ее значение, Васильев придвинулся ближе к нему, его дыхание было наполнено страхом, его огромная рука теребила рукав Вора, пока он говорил.
   - Я уже готов к отправке, тебе не говорили об этом? Через несколько дней я буду далеко отсюда. Меня должны наградить медалями, когда я вернусь домой. Вот почему меня быстро отправляют: потому что я герой, а герои получают то, что им нужно. Когда я уеду, он никогда не найдет меня.
   - А зачем ему искать тебя?
   Рука, ухватившаяся за рукав, сжалась в кулак, Васильев притянул Вора к себе.
   - Мне нечем отдать ему долг, я проигрался в пух и прах. Если я останусь, он убьет меня. Он уже убил других. Он и его приятели.
   - Он не один? - удивился Вор. Он представлял себе игрока, как человека без помощников, их наличие не вязалось с его образом.
   Васильев высморкался с помощью пальцев и откинулся в кресле. Оно скрипнуло под его тушей.
   - Кто знает, что здесь правда, а что вымысел, а? - прошептал он. - Я имею в виду, если бы я сказал тебе, что с ним мертвецы, ты бы мне поверил?
   Он ответил себе сам, качая головой:
   - Нет. Ты бы решил, что я спятил...
   Его глаза слезились.
   "Когда-то, - подумал Вор, - этот человек обладал уверенностью, решительностью, возможно, даже героизмом. Теперь все эти благородные качества испарились, чемпион уменьшился до сопливой тряпки, болтливого ничтожества". В душе он аплодировал блистательной победе Мамуляна. Он всегда ненавидел героев.
   - Один последний вопрос... - начал он.
   - Ты хочешь знать, где ты можешь найти его.
   - Да.
   Русский уставился на свой большой палец, глубоко вздыхая. Все это было так утомительно.
   - Что ты получишь,