о последние несколько дней она стала странной. Я видел, как она иногда бродит повсюду так, будто ходит во сне, с бессмысленным выражением на лице".
   "Возможно, она сходит с ума, - сказал Харви. - Ее мозг превращается в кашу".
   "Ты знаешь об этой дряни?" - спросил Венделл, его лицо осветилось дьявольским восторгом.
   "Конечно, знаю, - солгал Харви. - Мой Папа - хирург".
   Больше всего Венделл был поражен этим, и в течение нескольких секунд слушал с изумленной завистью, как Харви рассказывал ему обо всех операциях, которые он видел: о распиленных черепах и отрезанных ногах, пришитых туда, где обычно бывают руки, о человеке с нарывом на спине, который вырос в говорящую голову.
   "Клянешься?" - спросил Венделл.
   "Клянусь", - сказал Харви.
   "Вот это здорово".
   Такие разговоры разожгли свирепый голод, и по предложению Венделла они спустились по лестнице и побрели в Дом поесть.
   "Что ты хочешь делать в полдень? - спросил Венделл, когда они уселись за стол. - Будет по-настоящему жарко. Всегда так".
   "Мы тут где-нибудь можем поплавать?"
   Венделл нахмурился. "Ну да... - сказал он с сомнением. - Тут есть озеро с другой стороны Дома, но тебе оно не особенно понравится".
   "Почему?"
   "Вода такая глубокая, что даже дна не увидишь".
   "А там есть какая-нибудь рыба?"
   "О, конечно".
   "Может, мы наловим немного. Миссис Гриффин могла бы сготовить ее для нас".
   При этих словах миссис Гриффин, которая стояла у плиты, нагромождая на блюдо луковые кольца, издала тихий вскрик и уронила блюдо. Она с посеревшим лицом повернулась к Харви.
   "Ты не станешь этого делать", - сказала она.
   "Почему? - ответил Харви. - Я думал, я могу делать все, что захочу".
   "Да, конечно, можешь, - сказала она ему. - Но я не хочу, чтобы ты заболел. Рыба...