аза Харви стало щипать, но он терпеть не мог, чтобы кто-то видел его плачущим, а потому сдержал изо всех сил слезы.
   "Могу ли я помочь вам похоронить ее?", - самым своим грубым голосом спросил он.
   Миссис Гриффин оглянулась. "Очень мило с твоей стороны, - мягко сказала она. - Но необходимости нет. Иди и играй".
   "Я не хочу оставлять вас в одиночестве", - ответил Харви.
   "Ох, посмотри на себя, дитя, - сказала миссис Гриффин. - У тебя на щеках слезы".
   Харви вспыхнул и вытер щеки тыльной стороной ладони.
   "Не стыдись плакать, - сказала миссис Гриффин. - Это прекрасная вещь. Хотела бы я суметь пролить хоть пару слезинок".
   "Вы печальны, - сказал Харви. - Я вижу".
   "То, что я чувствую, не совсем печаль, - ответила миссис Гриффин. - А это, боюсь, все же не слишком большое утешение".
   "Что такое утешение?" - спросил Харви.
   "Нечто, что смягчает, - ответила миссис Гриффин. - Нечто, что лечит боль в твоем сердце".
   "А у вас ничего такого нет?"
   "Нет, у меня нет, - сказала миссис Гриффин. Она протянула руку и прикоснулась к щеке Харви. - Кроме, может быть, этих твоих слез. Они утешают меня". Она вздохнула, проведя пальцами вдоль мокрых дорожек. "Твои слезы добры, дитя. И ты тоже добр. А теперь иди на свет и радуй себя. На ступенях лестницы солнце. И, поверь мне, оно будет не всегда".
   "Вы уверены?"
   "Уверена".
   "Тогда увидимся попозже", - сказал Харви и направился наружу, в день.
  
  5 Узники
  
   Температура поднялась, пока Харви сидел за вторым завтраком. Дымка зноя колебалась над лужайкой (которая была сочнее и еще богаче цветами, чем он помнил), и это заставляло деревья вокруг Дома мерцать.
   Он направился туда, выкликая Венделла по имени, пока шел. Ответа не было. Он оглянулся в сторону Дома, думая, что может увидеть Венделла