икнул бы и, смахивая на
  побитую собаку, вымолвил дрожащим голосом: "Милая, я тебя люблю".
   - Точно! Точно! - воскликнула Мэрили. - Дальше некуда. Именно тот тип!
  Настоящий подонок, пробу негде ставить!
   Мейер очнулся от долгих мрачно-сосредоточенных размышлений, сгорбился,
  как волосатый Будда, протянул длинную обезьянью руку, взял ферзевого слона и
  переставил на идиотское на первый взгляд место - рядом с моей центральной
  пешкой. Маленькая кругленькая леди, сопровождавшая его на этой неделе,
  просияла, захлопала в ладоши и разразилась длинным комментарием по-немецки.
   - Она говорит, что теперь тебе конец, - перевел Мейер.
   - Никогда! - заявил я и принялся анализировать, анализировать,
  анализировать. Наконец дал щелчок своему королю, сшиб беднягу и спросил:
   - Хочет кто-нибудь прошвырнуться по пляжу?
   Но прежде чем мы с Пусс ушли, я еще раз попробовал дозвониться Ташу
  Бэннону на лодочную станцию. И снова не получил ответа. Ощутил раздражение,
  огорчение и, пожалуй, первый легкий укол тревоги.
  
  Глава 3
  
   В понедельник утром я проснулся в половине седьмого, думая про Таща и его
  проблемы. Не проснись я с этой мыслью, мог бы заснуть снова. Но, увы, сон ко
  мне больше не пришел. Даже в огромной, изготовленной на заказ кровати,
  оставленной на борту "Флеша", когда я его выиграл в Палм-Бич, Пусс Киллиан
  оттеснила меня к самому краю. Она свернулась в клубочек спиной ко мне, и я
  всю ночь чувствовал у своего бедра тепло округлой