любимую громкость.
   - Пошли, милый? - с деланным жеманством произнесла она, и сразу за дверью
  капитанской каюты мне пришлось перешагивать через упавшее на пол белое
  шерстяное платье.
  
  ***
  
   День становился жарким. "Муньекита" бежала красиво, с глубоким басовым
  гудением, свидетельствующим о немалом запасе сил. Мы бросили якорь в
  Форт-Уэрте, подальше от канала, съели по толстому куску ростбифа и сандвичи
  с сырым луком, распив при этом на двоих бутылку охлажденного сухого красного
  вина. Я коротко сообщил Пусс про Таша, про наше долгое знакомство, про его
  рассказ о своих бедах.
   - Никто вообще не отвечает по телефону?
   - Никто.
   - Странно.
   - Чертовски странно, Пусс. Дело в том, что он бесхитростный парень. А
  попал в эпицентр очень хитрой мошеннической операции, связанной с большими
  деньгами. Старина Таш может попробовать пробить себе дорогу и навлечет на
  себя вдвое больше бед.
   По пути вверх по Шавана-Ривер до нас донеслась слабая кислая вонь. Глаза
  заслезились. Обогнув последнюю излучину, я был потрясен полным запустением.
  Все веселые белые плавучие дома исчезли. Все ячейки в ангаре для лодок
  стояли пустыми, кроме одной. С расстояния в сто футов за оставшуюся лодку
  можно было дать долларов пятьдесят - подвесной мотор и все прочее.
  Пришвартованные суда тоже исчезли, кроме ялика, полного воды, которая не
  дошла до бортов лишь на несколько дюймов, и старого неповоротливого
  круизного судна, затонувшего