деталь, которую обязательно надо знать, чтобы из-за своей
  беспечности не присоединиться к длинной-длинной череде мертвецов.
   - Да, - слышал я собственный голос, - Таш покончил с собой, но не с
  помощью этого чертова дизеля. Он убил себя, сам того не зная, каким-то
  оброненным словом, каким-то поступком. Может быть, плохо слушал или поздно
  понял. Я очень внимательно слушал. Я понял. А когда приписал этот счет и
  подвел итог, хочу высмотреть симпатичную серую шкуру, детка. Блекло-серую,
  маслянистую, адски виновную, из которой выглядывают и шныряют по сторонам
  чьи-то глазки в поисках выхода. Но все двери, черт побери, будут наглухо
  заколочены.
   Я закончил и понял, что она смотрит вниз, в сторону, увидел мокрые щеки,
  услышал короткие, похожие на икоту, рыдания, бесконечно звучащие слова:
   - Прошу тебя, прошу тебя...
   Я отпустил ее, повернулся на каблуках и ушел. Прошагал чуть-чуть вверх по
  дороге, прислонился к стволу австралийской сосны, несколько раз полностью
  выдохнул из легких воздух. На меня налетела сойка. Где-то поблизости в
  болоте сидели три птенца. По дороге медленно поднималась Пусс, подошла, с
  быстрой виноватой улыбкой ткнулась мне в грудь лицом и прошептала:
   - Прости.
   - За что?
   - Не знаю, - вздохнула она. - Я спрашивала, кто ты такой. Пожалуй, я это
  вроде как выяснила.
   - Что бы это ни было, я не стану показывать, Пусс. Еще десять минут, и я
  опять надолго стану очаровательным Тревом. Она немного