парковке.
   Трое его коллег-присяжных проскочили мимо, но Харт все еще стоял на
  месте, глядя на город и радуясь, что он снова принадлежит только себе и
  может свободно идти куда глаза глядят.
   Воскресная транспортная суматоха поуменьшилась, и город снова накрыла
  приглушенная тишина, в которой он будет пребывать до самого утра, если
  только можно считать звуки большого города приглушенной тишиной.
   Из здания суда вышли и другие присяжные, судебные клерки и
  припозднившиеся представители заинтересованной стороны, Диринг в их числе.
  Все, словно почувствовав настроение Харта, прошли мимо, однако финансист
  задержался около него и настоял на рукопожатии.
   - Я не нашел вас наверху, когда благодарил остальных присяжных, доктор, -
  сказал Диринг. - Знаю, вам пришлось нелегко. Но, слава Богу, среди нас все
  еще имеются принципиальные люди, которые верят в благопристойность и
  справедливость.
   Харту ничего не оставалось, как пожать ему руку. Но он обрадовался, когда
  Диринг, откланявшись, прошел к парковочной площадке, где шофер в форме
  поджидал его рядом с большим лимузином заграничной марки.
   Харт с облегчением увидел, что служащий гаража опустил верх его
  автомобиля. Кожаная обивка была уютно прохладной. Он завел мотор и выехал с
  парковки.
   Темноволосая девушка ушла недалеко. Она стояла на краешке бордюра,
  держась рукой в белой перчатке за стояк знака автобусной