но где-то в глубине под этой бесстрастной и
  бессмысленной маской спрятанные, но рвущиеся наружу... жажда или неодолимое
  стремление быть уничтоженным. Но сам же источник такого стремления и
  восставал против жажды смерти. Эта двойственная природа жгучего желания
  жить и не менее страстного желания умереть являли собой могучую жизненную
  силу. Силу, конечно, странную, может быть даже противоестественную. Но, как
  бы то ни было, и ощутимая жалкая печаль этого человека, и сила, хранящая
  его в живых, казались покрытыми тайной, которую Штрауду никогда не
  разгадать, потому что картину, мелькнувшую перед его мысленным взором,
  стерло долгожданное забвение и крепкий сон.
  
  Во сне Штрауду снилась нормальная жизнь - жизнь, не омраченная проклятьем
  Штраудов. Как и его прадед Иезекииль, и его дед Аннаниас, Эйб Штрауд
  обладал неподвластной разуму и часто раздражавшей способностью предвидения.
  Штрауд даже "увидел" ужасную гибель своих родителей в автомобильной аварии,
  но, к несчастью, слишком поздно, чтобы ее предотвратить. Еще ребенком он
  предвидел авиакатастрофы, знал номер злополучного рейса и название
  авиакомпании, его выполнявшей... Несколько раз он тщетно пытался
  предупредить о грозящей беде, но всякий раз от него