У нас было очень много работы в питомнике, поэтому саду я мог
  выделить время только ночью. По вечерам лаборатория была единственной
  освященной комнатой во всем здании. Даже панели с солнечными батареями в
  вивариуме были темны. Без света кристаллы теряют свою активность. Странно
  было, входя в вивариум и слышать лишь низкий гул системы охлаждения. Когда
  же я выносил их на свет в лабораторию, они глухо ворчали, как-будто
  ругаясь, что их зря разбудили. Потом восстанавливался их нормальный голос.
   Каждую ночь из темноты, в полом одиночестве я вызывал в воображении
  образ Лорны Далриадиан. Я старательно вспоминал каждую деталь - интонации
  ее голоса, смех, жесты, как меняется цвет глаз - пытаясь описать ее с
  помощью голосов кристаллов и их расцветок. Я избегал всего, что
  ассоциировалось с грубостью, тяжестью, неподвижностью, - только яркие
  цвета, чистые и веселые, танцующие звуки. В качестве фона я выбрал
  нежнейшие мелодии тинклеров, перезвоны колокольчиков и нашептывание
  вибрантов.
   Закончив очередное лежбище, я отмечал его позицию и тип на плане,
  сделанном в натуральную величину. Лорна отказалась смотреть немую
  безголосую схему:
   - Я лучше подожду, когда все будет готово.
   Мне важно было узнать мнение Ли, но он казался равнодушным к моей
  работе, а я не хотел спрашивать его после нашего разговора.
   Составив последнюю секцию,