вершенно непонятно, как так случилось, что
  мир опять спас себя, находясь уже у самого края пропасти.
   Из всех сохранившихся промышленных держав только вновь объединившаяся
  Пак-Индия оказалась в состоянии организовать новое наступление. Но ей это
  было ни к чему. Времена безжалостной обязательной стерилизации оказали
  такое поразительное воздействие на уровень жизни в стране, сделали ее
  настолько жизнеспособной, что она смогла присоединить к своим владениям
  Бирму, Таиланд, Цейлон, Малайский перешеек и жирный кусок Китая. Освоение
  джунглей и пустынь дало Индии запасы полезных ископаемых, сравнимых разве
  что только с Бразилией, правительство которой совсем недавно переехало в
  Буэнос-Айрес.
   Такого развития событий, подумал Брэнсон, тогда, в предвоенные годы,
  не мог предвидеть никто. Коммунизм, как политическая теория, да и как
  религия тоже, потерпел полное поражение, лишь только столкнулся с самым
  заурядным желанием каждого человека жить так, как ему хочется, и сказочные
  воздушные замки рассыпались. И снова, как и всякий раз, когда мир
  балансировал на проволоке, ему каким-то невероятным и замечательным
  способом удалось сохранить равновесие. Теперь главной демократической
  силой в мире стала Пак-Индия, и Соединенные Штаты все пытались убедить
  себя, что занимают равное с Индией положение, хотя каждому разумному
  человеку было совершенно очевидно, что они - лишь младшие партнеры
  могущественной державы. Под