всегда делал все вот так - рывками. Он услышал, как застонало
  кресло, напоминая о том, что он стал слишком тяжел и что у него появился
  солидный животик. "Да, - не без стыда подумал Мэтт, ни за что мне теперь не
  втиснуться в узкий носовой отсек "Б-17". Он все надеялся, что тревоги и
  заботы уберут лишний вес, а на самом деле получалось наоборот: он явно
  пополнел с тех пор, как умерла Фрида, и по ночам, терзаясь одиночеством,
  стал заглядывать в холодильник, чтобы чего-нибудь пощипать.
   Но по крайней мере сегодня хоть среда.
   Начинать надо с главного. Он включил селектор и вызвал заводоуправление,
  так как его секретарша еще не пришла. Ему ответил табельщик.
   - Мне нужны Паркленд и представитель профсоюза, - сказал он. - Разыщите
  их и попросите побыстрее зайти ко мне.
   Паркленда все знали - это мастер. А о том, какой представитель профсоюза
  потребовался Мэтту Залески, тоже нетрудно было догадаться, поскольку всем
  уже наверняка известно о докладной с красной отметиной, лежавшей перед ним.
  На заводе дурные вести разносятся с быстротой пожара.
   Нетронутая груда бумаг на столе, за которые ему вскоре предстоит взяться,
  вернула Залески к мрачным размышлениям о том, сколько разных причин может
  вызвать остановку конвейера.
   А остановка конвейера, прекращение выпуска продукции по любой причине
  были для Мэтта Залески все равно что нож в спину. Его обязанность, его
  rais0n d'etre <Смысл существования (фр.).> как раз и заключались в том,
  чтобы