что все продолжают работу, пока идут
  переговоры. Но уже сейчас многие из твоих людей собираются нарушить контракт
  и покинуть свое рабочее место.
   Иллас впервые выказал смущение.
   - Наш профсоюз не одобряет стихийных забастовок.
   - Черт тебя побери! Тогда сделай так, чтобы забастовки не было!
   - Если вы сдержите слово, я поговорю с людьми.
   - Разговоры тут не помогут. Ты это знаешь, и я знаю. - Залески в упор
  глядел на представителя профсоюза. Розовое лицо Илласа слегка побледнело: он
  явно был не в восторге от перспективы разговора с некоторыми черными
  активистами при их нынешнем настроении.
   Профсоюз, как отлично понимал Мэтт Залески, в подобного рода ситуациях
  оказывался в сложном положении. Если он не поддерживал черных, то черные
  могли обвинить профсоюзных лидеров в расовых предрассудках и в том, что они
  - "лакеи при начальстве". Однако если профсоюз оказывал им слишком большую
  поддержку, он мог с точки зрения юридической оказаться в более чем сложном
  положении, став участником стихийной забастовки. А противозаконные
  забастовки были анафемой для таких руководителей профсоюза
  автомобилестроительных рабочих, как Вудкок, Фрейзер, Грейтхауз, Бэннон и
  другие, создавших себе репутацию людей, которые умеют жестко вести
  переговоры, но, раз достигнув соглашения, соблюдают его и утрясают
  разногласия должным путем. Стихийные забастовки расшатывали позицию
  профсоюза и подрывали его способность