лновые сообщения, они принимались как нами, в южном лагере, так и
  на "Аркхеме", стоявшем на якоре в заливе Мак-Мердо, откуда передавались
  дальше всему миру -- на волне около пятидесяти метров. Экспедиция стартовала
  в четыре часа утра 22 января, а первое послание мы получили уже два часа
  спустя. В нем Лейк извещал нас, что они приземлились в трехстах милях от
  базы и тотчас приступают к бурению. Через шесть часов поступило второе,
  очень взволнованное сообщение: после напряженной работы им удалось пробурить
  узкую скважину и подорвать породу; наградой стали куски сланцем -- на них
  обнаружились те же отпечатки, из-за которых и заварился весь этот сыр-бор.
   Через три часа мы получили очередную краткую сводку: экспедиция
  возобновила полет в условиях сильного ветра. На мой приказ не рисковать Лейк
  резко возразил, что новые находки оправдают любой риск. Я понимал, что он
  потерял голову и взбунтовался -- дальнейшая судьба всей экспедиции
  находилась теперь под угрозой. Оставалось только ждать, и я со страхом
  представлял себе, как мои товарищи стремительно движутся в глубь коварного и
  зловещего белого безмолвия, готового обрушить на них свирепые ураганы,
  озадачить непостижимыми тайнами и простирающегося на полторы тысячи миль --
  вплоть до малоизученного побережья Земли Королевы Мэри и Берега Нокса..
   Затем часа через полтора поступило еще одно, крайне эмоциональное
  послание прямо с самолета, оно почти изменило мое отношение к экспедиции
  Лейка и заставило пожалеть о своем неучастии:
   "22.05.