иближении к загадочным находкам, что и следовало ожидать после
  донесений бедняги Лейка. Однако, помнится, не упомянули, что они приходили в
  такое же возбуждение, обнюхивая странные зеленоватые камни и некоторые
  другие предметы среди всеобщего развала в лагере и на месте бурения:
  приборы, самолеты, машины были разворочены, отдельные детали сорваны
  яростным ветром -- казалось, и ему не чуждо было любопытство.
   О четырнадцати неведомых тварях мы высказались очень туманно. И это
  простительно. Сообщили, что на месте оказались только поврежденные
  экземпляры, но и их хватило, чтобы признать описание бедняги Лейка абсолютно
  точным. Было нелегко скрывать. Наши истинные эмоции поэтому поводу, а также
  не называть точных цифр и не упоминать, где мы обнаружили вышеназванные
  экземпляры. Между собой мы уже договорились ни словом не намекать на
  охватившее, по-видимому, группу Лейка безумие. А чем еще, как не безумием,
  можно было объяснить захоронение шести поврежденных тварей -- в стоячем
  положении, в снегу, под пятиугольными ледяными плитами с нанесенными на них
  точечными узорами, точь-в-точь повторяющими узоры на удивительных
  зеленоватых мыльных камнях, извлеченных из мезозойских или третичных
  пластов. А восемь цельных экземпляров, о которых упоминал Лейк, сгинули
  бесследно.
   Мы с Денфортом постарались также не будоражить общественное мнение,
  сказав лишь несколько общих слов о жутком полете над горами, которое
  предприняли на следующее утро. С самого начала было ясно,