кие тугие груди... Она помнила только один из кошмаров, да
  и это воспоминание было тусклым и смазанным: она играла в крокет голой, и
  солнце вдруг померкло.
   "Все это ерунда, Джесси: об этом ты подумаешь в другое время... Сейчас
  самое важное - заставить его отвязать тебя".
   Да. Потому что это не была их игра - это была игра Джералда, и она
  включилась в нее только потому, что Джералд хотел этого. Но эта игра ей
  больше не нравилась.
   Снова раздался одинокий крик гагары на озере. Сомнамбулическая ухмылка
  предвкушения удовольствия на лице Джералда сменилась выражением
  недовольства. Его взгляд как бы говорил:
   "Стерва, ты сломала мою игрушку".
   Джесси вспомнила, когда на его лице последний раз мелькнуло то же
  выражение. В августе Джералд подошел к ней с глянцевой брошюркой и показал
  "порше", который он хочет купить. Однако она полагала, что Джералд сначала
  должен сделать вступительный взнос в клуб "Форест-авеню Хелс", поскольку он
  не раз за последние два года грозился совершить этот шаг.
   - Ты пока не тянешь на "порше". - сказала тогда Джесси, зная, что это
  звучит бестактно.
   Однако ей было не до вежливости. В последнее время такое случалось с ней
  все чаще, это удивляло ее, но Джесси совершенно не знала, что тут можно
  поделать.
   - О чем это ты? - спросил он холодно. Она не стала бы отвечать, потому
  что знала: когда Джералд задавал подобные вопросы, они всегда были
  риторическими. Содержание скрывалось в подтексте: