он
  зажмурился. А когда вновь их открыл, Джозеф и Карла уже поднялись. Джозеф
  направился к бармену. Карла тронула Кирби за плечо.
   - Пошли, дорогой. Вы сильно измучены.
   Он пошел вслед за ней, не задавая вопросов, сквозь стеклянные двери,
  через огромный и незнакомый вестибюль. В нескольких шагах от лифта Кирби
  остановился. Женщина вопросительно взглянула на него. Ее лицо было столь
  восхитительно прекрасно, серовато зеленые глаза - огромны, влажные губы -
  маняще приоткрыты, светлые волосы столь великолепны, - что на мгновение он
  позабыл, о чем хотел спросить.
   - Что, дорогой? - поинтересовалась она, заметив его смущение и
  некоторое замешательство.
   - Разве я останусь здесь?
   - Джозеф думает, что так будет лучше.
   - А где же он?
   - Мы уже попрощались с ним, дорогой Кирби.
   - Да? Разве?
   - Идемте, дорогой, - с мягкой настойчивостью произнесла она.
   Лифт поднимался в благоухающей шелковистой тишине. Они миновали
  длинный коридор. Карла достала ключ из инкрустированной перламутровой
  сумочки и впустила Кирби в номер; потом заботливо прикрыла ставни, чтобы
  избавить его глаза от раздражающих лучей восходящего солнца, и прошла в
  спальню. Кровать была расстелена. Новая пижама и целый набор туалетных
  принадлежностей лежали наготове.
   - Джозеф позаботился обо всем, - сказала она. - Когда-то у него было
  несколько отелей, но скоро они ему наскучили, и он их продал. Кирби,
  дорогой,