овой, преследовавшее
  его видение как будто рассеялось. Напоследок он еще раз тряхнул головой, и
  видение скользнуло туда, где обретаются его воспоминания. Но лежать там
  оно осталось на самом верху, готовое в любой момент вновь появиться на
  свет.
   Это и случилось тут же, стоило ему услышать плеск воды, с шумом
  наполняющей ванну. Он представил себе Карлу в ванне и громко мучительно
  простонал. О, спасибо тебе, дядюшка Омар! Спасибо за то, что ты вселил в
  доверчивого юношу такие мрачные подозрения относительно всех женщин на
  свете, превратив его в комплексующего тюленя, так что даже теперь,
  достигнув зрелости, в свои тридцать два года, он не в состоянии держаться
  возле прелестной полуобнаженной женщины достойно, без трясущихся поджилок
  и бессвязного лепета.
   Но все же, как не ругал он себя и дядюшку Омара, его не покидало
  смутное подозрение. Прелести Карлы, вполне вероятно таковы, что и гораздо
  более опытный мужчина мог бы поддаться мучительной дрожи.
   Если учесть недостаток опыта и его гипертрофированную
  стеснительность, всегда тщательно скрываемую, то оставалось лишь
  поражаться, как это он совсем не спятил: не разразился каким-нибудь
  сумасшедшим смехом, или не подпрыгнул на сотню футов выше крыш пляжных
  кабинок.
   Да, Кирби прекрасно понимал причину своих неудач в достижении
  сексуальной уверенности. Во всем мире он один казался себе навсегда
  оставшимся