не
  воробей, выскочит - не поймаешь" здравого смысла он не находил. Кстати, по
  мнению Триши, той же точки зрения придерживалась и мать. Сама же Триша
  считала, что молчание - золото, но, разумеется, любому человеку хватало
  одного взгляда, чтобы сказать, что девочка - вылитый отец. Иногда мысль эта
  вызывала у нее смутную тревогу, но в основном такое сравнение ей льстило.
   Место, где они проведут субботу, не имело для Триши никакого значения, ее
  вполне устроили бы парки аттракционов и поля для мини-гольфа, потому что
  посещение как первых, так и вторых не приводило к очередной ссоре. Но мамик
  хотела, чтобы дети не только осматривали достопримечательности, но и
  узнавали новое, расширяли свой кругозор. Отсюда в списке экскурсий и
  появились завод по производству тория и Шекер-Виллидж. Вот это, пожалуй,
  больше всего и бесило Пита. Не желал он учиться еще и по субботам. Это время
  он бы с куда большим удовольствием провел в своей комнате за какой-нибудь
  компьютерной игрой. Раз или два он столь исчерпывающе высказывал свое мнение
  о происходящем (все его тирады укладывались в одно слово: "Тошниловка"!),
  что мамик отсылала его к машине, чтобы он посидел в кабине и "пришел в
  себя", пока она и Триша не вернутся с экскурсии.
   Триша хотела сказать матери, что Пит уже вышел из детсадовского возраста
  и негоже ставить его в угол: когда-нибудь дело закончится тем, что они
  вернутся и не найдут его, а потом выяснится, что он уехал домой на попутке.
  Но, разумеется, ничего не сказала.