пуговиц оторвалась от матраца. Джон чувствовал,
  как ее дужка царапала бедро, когда он ворочался. Простыня превратилась в
  запутанный жгут, свисавший с края постели. Ничего, завтра он заправит
  кровать, может быть, даже сменит простыни. Они так засалились, что
  соскальзывали с матраца.
   Джон Томс засунул ноги в мягкие ботинки без шнурков и потянулся за
  халатом. Так, застежка сломалась. Надо найти пояс или хотя бы английскую
  булавку. А пока пусть будет нараспашку, никто не видит, никому нет дела,
  Джону никто и не нужен. Совершенно никто не нужен. Он потер щеки и потянул
  себя за кончик носа. Солнечный свет, проникая через окно, подчеркивал яркую
  зелень мясистых листов цветов в горшках. Джон перестал шаркать и полюбовался
  игрой света на листьях, ткнул пальцем в песчаную землю в горшке, вытер о
  халат запачканный палец. Земля была суховатой, но индикатор показывал, что
  поливать цветы еще рано. Лучше подождать до завтра, избыток воды вреден для
  растений.
   ОНА знала об этом, когда пыталась погубить их. Она попыталась утопить его
  любимые цветы. Ничего, с тех пор она ни разу не попала в его комнату, потому
  что он сменил замок на двери.
   Тогда она сказала, что ошиблась. Нет, она все знала! Она залила водой его
  цветы и назвала их кактусами специально, чтобы насолить ему. Когда-нибудь он
  покажет ей настоящий кактус. Он достанет самый колючий кактус и ткнет ей в
  глупое лицо, чтобы колючки вошли прямо в маленькие любопытные