мается и опускается хрупкая грудь ребенка. Нос у Бин, видимо, был
  забит, дышала она шумно, и Бет с тревогой подумала, как бы не проснулся
  Джек. Но он спал глубоким сном.
   Бет тоже задремала. Ей снились тропические пляжи, но уже через час или
  два другой топот, на этот раз более легкий, вывел ее из дремы. Это
  обнаружила снег младшая Филлис, которую все звали Пу.
   - Мамочка! - в радостном возбуждении прошептала Пу, дотрагиваясь до
  матери пухлыми пальчиками. - Мамочка, на улице все белым-бело.
   - Тс-с, я знаю, - прошептала Бет. Пу было пять лет, она ходила в детский
  сад, и ее волосики еще не начали темнеть, как у Бин. В своем сияющем нимбе
  Пу была просто прелестна и настолько же жизнерадостна, насколько серьезна
  была Бин. Но Пу была шумной, любила покомандовать, доставалось от нее и
  старшей сестре, а иногда и матери. Как и Джек, она не терпела возражений.
   - Мамочка, Иисус любит нас.
   - Да, любит, - снова подтвердила Бет. Какая странная связь - любовь
  Иисуса и снег. Об этом говорил детям учитель воскресной школы несколько
  недель назад, в ноябре, когда выпал первый снег. Пу запомнила его слова, но
  Бет не очень хорошо поняла, что они значат.
   - Мамочка, мне холодно. Я видела плохой сон. Можно мне тоже к вам?
   Джек как-то пошутил, что всю жизнь мечтал спать одновременно с двумя
  женщинами - теперь иногда ему приходится спать в одной кровати даже с тремя.
   - Да, только тихонько, - прошептала