ыв
  глаз в пятый или шестой раз, увидел Билла. Мне еще не разрешали садиться, и
  я снова почувствовал себя как мальчишка, который попал в больницу, а его
  пришел навестить старший брат.
   - Туго вам пришлось, Рэй, - сказал Билл улыбаясь.
   - Что с отцом?
   Он перестал улыбаться и покачал головой.
   - Убит.
   Но я и так это знал, потому что никак не мог забыть этой жуткой картины
  - отец заваливается на меня, глаза словно раскрашенные куски гипса, по
  подбородку течет кровь. Когда машина слетела с дороги, он был уже мертв.
   - Давно я здесь?
   - Больше месяца. Завтра будет ровно пять недель.
   - Значит, уже август?
   - Вторник, шестнадцатое. - На этот раз его улыбка получилась куда менее
  веселой. - Да, дружок, тебе досталось. Было неизвестно, выживешь ли ты.
   - Слушай... они мне ничего не говорят. Мой правый глаз... я ничего не
  вижу, все забинтовано.
   Он взял стул, подошел к кровати и сел. Наши лица оказались на одном
  уровне. Я уже начал привыкать рассчитывать перспективу только левым глазом.
  Два-три дня назад Билл казался бы мне то меньше, то больше: теперь его лицо
  то приближалось, то отдалялось.
   За три года он здорово изменился - рыжие волосы стали гуще, лицо
  бледнее, веснушки поблекли, щеки пополнели - в общем, надежный и
  здравомыслящий парень. Даже не верилось, что когда-то это был шалопай и
  пьяница.
   - Они разрешили мне сказать, но только