ок перед твоим стариком. Вот и пришла пора отдавать.
   - Что за должок?
   - Это было давно, какая теперь разница? Ты его сын. Вот что я хочу тебе
  сказать - мотай-ка ты отсюда подобру-поздорову. Смени фамилию и уезжай, чем
  дальше, тем лучше. Может, даже куда-нибудь на западное побережье. Только не
  смей соваться в Нью-Йорк.
   - Почему?
   Он облизнул сигарету, которая тут же размокла, и огляделся.
   - Будут неприятности, - быстро сказал он. - Большие неприятности. Если
  они узнают, что я с тобой разговаривал, меня пристрелят. Я сделал уже
  достаточно, а может быть, даже слишком много.
   - Кто узнает? Люди, которые убили моего отца?
   - Выходи из машины. - С каждой секундой он все больше терял
  самообладание. - Интервью окончено, долг уплачен. Убирайся. Вылезай.
   Левой рукой я сгреб его за лацканы пиджака и прижал к сиденью, а правой
  быстро ощупал его карманы. Ничего похожего на оружие. Он тяжело дышал, молча
  обшаривая глазами улицу, словно ждал, что с минуты на минуту там появятся
  танки.
   Продолжая удерживать его левой рукой, я повернул защелку отделения для
  перчаток, оно открылось, и я увидел короткоствольный револьвер из вороненой
  стали с обыкновенной деревянной рукояткой. Я не очень-то разбираюсь в
  оружии, но похоже, этот был 32-го калибра. В шестизарядном барабане было
  всего четыре патрона. Интересно, по какой цели выпустили недостающие две
  пули?
   Я снял