ни одной большой
  шишки, кроме Людвига Мейершута, под началом которого Энгель-
  старший вкалывал восемнадцать лет.
   И вот, поди ж ты, в глазах у мальчиков появился
  ностальгический блеск, и они решили проводить Чарли Броди в
  последний путь с шиком, помпой и всеми остановками, как
  встарь Поэтому Ник Ровито потер руки и, помнится, сказал
  "Позвоните в храм Святого Патрика". А кто-то из сидевших за
  столом ответил ему "Ник, по-моему, Чарли не был католиком".
  Тут уж Ник Ровито рассердился "Какая, на фиг, разница, кем
  был Чарли? - заявил он.- Ни в одном храме не отпевают так,
  как в католическом Или вы хотите, чтобы вокруг сидела шайка
  квакеров с угрюмыми мордами, которая обквакает нам всю
  малину?"
   Такого никто не хотел, и Чарли решили спровадить по
  католическому обычаю, с песнопениями по-латыни, с прекрасными
  декорациями, с терпким ладаном, с потоками святой воды -
  словом, по всей форме. Заупокойная служба состоялась не в
  храме святого Патрика, который уже был снят в аренду, а в
  бруклинском соборе, почти таком же большом, да еще и
  расположенном ближе к кладбищу.
   Эх, сумей только Энгель предвидеть, что заболят коленки,
  он бы сказался больным, и пусть кто-нибудь другой тащил бы
  гроб.
   Впрочем, служба медленно, но верно приближалась к концу.
  Ник Ровито