с при виде "кадиллака" исчез, и вместо этого меня охватила
  дикая ярость.
   Мне хотелось наклониться вправо, опустить стекло с пассажирской
  стороны и крикнуть: "Как ты смел забыть меня? Выбросить меня из своей
  жизни?" Но это был бы поступок безумца. Наоборот, очень хорошо, что он
  забыл обо мне, прекрасно, что я выпал из его памяти. Уж лучше быть
  мышью под стеклянной панелью, перекусывающей , электрическую проводку.
  Или пауком, висящим высоко под потолком , раскидывая свою паутину.
   Телохранитель, обливающийся потом у домкрата, сделал мне знак,
  призывая остановиться, но Долан был не единственным человеком,
  способным не обращать внимания на окружающих. Равнодушно выглянул, как
  он размахивал рукой, мысленно пожелав ему сердечного приступа или
  инфаркта, а лучше и то и другое одновременно. Я проехал мимо - по моя
  голова раскалывалась от боли, и на несколько мгновений горы на
  горизонте как-то странно вздрогнули.
   Будь у меня пистолет! Будь у меня только пистолет! Я мог бы
  прикончить этого мерзкого лживого человека - будь у меня только
  пистолет!
   Через несколько миль восторжествовал здравый смысл. Если бы у меня
  был пистолет, единственное, чего мне удалось бы добиться, -
  собственной смерти. Будь у меня пистолет, я бы отозвался на сигнал
  охранника, работавшего с домкратом, остановил машину, вышел из нее и
  начал поливать пулями пустынный ландшафт.