лавке на углу?
   -- Да, -- ответил я. -- А что?
   Человек извлек из заднего кармана бумажник, раскрыл его и показал мне
  бляху.
   -- Полиция, -- объявил он. -- От вас требуются только добрая воля и
  готовность к сотрудничеству.
   -- Буду рад помочь, -- ответил я, испытав внезапное чувство вины, столь
  хорошо знакомое всякому, кого без причины останавливает на улице служитель
  закона.
   -- Какой купюрой вы расплатились? -- спросил он меня.
   -- Какой? Вы имеете в виду... Э... пятеркой.
   Человек извлек из кармана пиджака мятую купюру и протянул мне.
   -- Этой?
   Я посмотрел на бумажку, но, разумеется, никому еще не удавалось
  отличить один денежный знак от другого того же достоинства, так что в конце
  концов я был вынужден ответить:
   -- Полагаю, что да, но точно не знаю.
   -- Посмотри-ка хорошенько, браток, -- велел мне полицейский, речь
  которого тотчас сделалась заметно грубее.
   Я посмотрел, но откуда мне было знать, что продавец принял у меня
  именно эту бумажку?
   -- Извините, -- нервно ответил я, -- но я ничего не могу сказать
  наверняка.
   -- Продавец говорит, что это вы всучили ему такую, -- сообщил мне
  полицейский.
   Я посмотрел на него, получил в ответ испепеляющий взгляд и переспросил:
   -- Всучил? Вы хотите сказать, что эта пятерка поддельная?
   -- Совершенно верно, -- ответил полицейский.
   -- Ну вот, опять, -- пробормотал