ка это был сам Добрьяк.
   -- Где тебя черти носили? -- спросил меня Райли.
   -- Самозванный полицейский настращал меня поддельными деньгами и выудил
  двадцать долларов, -- ответил я.
   -- О, боже, -- пробормотал Райли, и, похоже, силы окончательно оставили
  его.
   Добрьяк с голодной ухмылочкой посмотрел на меня и произнес сипловатым
  голосом змея, искушающего Еву:
   -- Что ж, приветик, Фред. Какая жалость, что вы -- мой клиент.
   Я вытаращил глаза.
   -- Что?
   -- Он -- настоящий стряпчий и, к тому же, идущий в гору, -- пояснил
  Райли. -- А ты -- балбес, который катится по наклонной.
   -- То есть...
   -- Какой чудесный иск я мог бы вам вчинить, -- злорадно молвил Добрьяк.
  -- При ваших-то деньгах!
   -- Все честно, -- сказал мне Райли. -- Ты действительно унаследовал
  триста семнадцать тысяч долларов, и да поможет нам всем бог.
   -- Впрочем, -- подхватил Добрьяк, потирая руки, -- может, с иском еще
  что-нибудь и получится...
   Я распластался на полу и лишился чувств.
  
   4
   Джек Райли -- громадный, похожий на медведя дядя, сплошь усыпанный
  крошками трубочного табака. С тех пор, как я упал в обморок в кабинете
  стряпчего Добрьяка, минуло два часа. Мы с Райли вошли в бар на Восточной
  тридцать четвертой улице, и Джек сказал:
   -- Фред, если ты хочешь, чтобы я по твоей милости пристрастился к
  бутылке, то хотя бы заплати за выпивку.
   -- Думаю, это