такая же одинокая душа, как он сам, отторгнутая от поганой
  семейки и живущая в соответствии с собственными желаниями. Не знаю, почему
  он так и не познакомился со мной. Возможно, из боязни, что при ближайшем
  рассмотрении я окажусь ничем не лучше любого другого родственничка. Но, как
  бы там ни было, он наблюдал за мной и, вероятно, считал, что между нами
  существует некая общность. А в итоге взял да и оставил мне все свои деньги.
   Происхождение этих денег было весьма туманным. Восемь лет назад дядюшка
  Мэтт подался в Бразилию, увезя туда кое-какой капиталец, о размерах которого
  никто ничего не знал. По-видимому, он долго копил эти деньги. Так или иначе,
  спустя три года дядька воротился домой с полумиллионом долларов в наличных
  деньгах, самоцветах и ценных бумагах. Похоже, никто понятия не имел, как ему
  удалось сколотить такое состояние. Более того, мать сообщила мне по
  телефону, что родня даже не подозревала о богатстве дядюшки Мэтта. "Очень
  многие люди относились бы к Мэтту совсем иначе, знай они о его состоянии, уж
  ты мне поверь", -- сказала мать.
   И я ей поверил.
   Последние несколько лет дядюшка Мэтт жил здесь, в Нью-Йорке, в квартире
  гостиничного типа на Южной Сентрал-Парк-авеню. Двенадцать дней назад он умер
  и был скромно предан земле, после чего поверенный Маркус Добрьяк вскрыл
  завещание. В числе прочих указаний было и такое: не уведомлять меня о
  кончине дядьки и завещательном