ку.
   Блондинка сидела на диване, закинув ногу на ногу и положив длинную руку
  на спинку. На женщине были черные туфли на шпильках и с тесемками на голени,
  капроновые чулки, черная юбка и белая блузка со сборками вокруг шеи. Сбоку
  блузка вылезла из-за пояса юбки, явив свету белую кожу. Прежде на блондинке
  был еще и черный пиджак, но теперь он висел на дверной ручке.
   -- Итак, он тебя просветил, верно? -- спросила она.
   -- Посоветовал выгнать вас. Не велел ничего слушать. Вы из низших
  сословий.
   -- И это все? -- Она чуть задрала нос. -- Это его не надо слушать.
  Жуликоватый стряпчий по темным делишкам -- вот кто он. Такой продаст родную
  сестру за шоколадку да еще откусит добрую половину.
   Эта оценка более-менее совпадала с моим собственным мнением о стряпчем
  Добрьяке, но то обстоятельство, что у нас с блондинкой (интересно,
  действительно ли ее зовут Герти Дивайн?) есть общий недруг, еще не давало
  мне бесспорных оснований доверять ей.
   -- Пожалуй, взгляну на это письмо, -- решил я.
   -- Да уж, пожалуй, взгляни, -- ответила она, взяв конверт с колен и
  вручая его мне. -- Но не увлекайся чтением настолько, чтобы забыть о
  гостеприимстве.
   Я не хотел угощать ее выпивкой, поскольку это дало бы блондинке предлог
  задержаться здесь дольше, чем нужно. Посему я притворился тугим на ухо,
  повернулся к женщине спиной и вскрыл конверт.
   Письмо было кратким, едким