ружены пушками и пулеметами?
   -- Разумеется, нет. До изобретения пороха тогда было еще очень далеко.
  А я стараюсь сохранить историческую правду, поэтому у римлян есть только
  самолеты.
   -- Но раз у них есть самолеты, значит, есть и двигатель внутреннего
  сгорания, -- заспорил я. -- И бензин. И очищенные масла. Но в этом случае
  они просто не могли не иметь всего остального -- всего того, что мы имеем
  сегодня: автомобилей, лифтов, бомб. Возможно, даже атомных.
   -- Да не волнуйтесь вы так, -- с самоуверенной ухмылкой ответил Уилкинс
  и снова похлопал по рукописи. -- Все здесь. Все разложено по полочкам.
   -- А издатель у вас есть? -- спросил я.
   -- Издатель! -- выплюнул Уилкинс, разом побагровев от ярости и сжав
  кулаки. -- Слепцы! Все до единого! Либо норовят спереть твой труд, либо не
  желают замечать даровитого автора. Даровитого, именно даровитого. Где им
  разглядеть дарование. Цепляются за опробированное и затасканное, а больше
  ничего знать не хотят. Когда приносишь им настоящий свежак, что-то новое,
  незаезженное, что-то действительно захватывающее, они знать не знают, как им
  быть.
   -- Значит, вашу рукопись все время отвергают?
   -- Ходил я к одному парню, -- немного успокоившись, продолжал Уилкинс.
  -- Обещал издать. На паях, кажется. Так это называется. Я оплачиваю
  издержки, типографию, все такое, а он издает и рассылает по книготорговцам.
  Мне и невдомек, что там