сколько раз поморгал, преодолевая резкую боль,
  закрыл окно, стряхнул снег со своих пламенно-рыжих волос и
  великолепных холеных усов и обернулся к Смиту.
   - Мало радости, майор, заблудиться ночью в буран над
  Европой, раздираемой войной.
   - Опять заблудились, сэр? - спросил Тримейн.
   - Человеку свойственно ошибаться, сынок. Смит вежливо
  улыбнулся.
   - Вы хотите сказать, что мы сбились с курса, сэр?
   - Почем я знаю? - Карпентер уселся поудобней, прикрыл
  веки и широко зевнул. - Я всего лишь водило. У нас есть
  штурман, у штурмана - радар, а у меня нет веры ни тому, ни
  другому.
   - Ну и ну, - покачал головой Смит. - Подумать только,
  сколько мне лапши на уши навешали в министерстве. Уверяли,
  будто у вас три сотни вылетов и вы знаете весь континент, как
  лондонский таксист свой город.
   - Грязные инсинуации, пущенные в ход враждебными
  элементами, нежелающими, чтобы я занялся непыльной работенкой
  за письменным столом в Лондоне.
   Карпентер взглянул на часы.
   - Я предупрежу вас ровно за 30 минут до выброски. - Он
  еще раз посмотрел на часы и сурово нахмурился.
   - Пилот Тримейн, злостное нарушение вами служебных
  обязанностей ставит под угрозу выполнение задания.
   - Простите, сэр?
   - Мне следовало получить кофе ровно три минуты назад.
   - Есть, сэр. Момент, сэр.