льно их пересчитал.
   - Запомни, я держу ее только двадцать четыре часа, - произнес Лебэй.
   - Да, сэр. Все будет в порядке.
   - Сейчас я схожу домой и напишу тебе расписку. Как ты сказал, твое имя?
   - Каннингейм. Арнольд Каннингейм. Лебэй хмыкнул и пошел по заросшей
  лужайке к задней двери дома. Спереди у этого строения была целая комбинация
  алюминиевых дверей, над ними располагался замысловатый узор с буквой Л,
  обрамленной вензелями. За ним хлопнула дверь.
   - Странный он тип, Эрни. Странный сукин сын, этот...
   Но Эрни рядом не было. Он сидел за рулем машины. На его лице было все то
  же блаженное выражение.
   Подойдя к капоту, я увидел, что тот был не заперт; и поднял крышку
  Раздался скрип, как в фильмах о домах с привидениями. Посыпалась
  металлическая пыль. Допотопный аккумулятор был весь изъеден коррозией, на
  клеммах нельзя было отличить плюс от минуса. Я мрачно заглянул в карбюратор:
  внутри он был чернее, чем угольная шахта.
   Я закрыл капот и приблизился к Эрни. Он задумчиво водил рукой по
  приборной доске. Предельное значение на спидометре было абсолютно абсурдным
  - сто двадцать миль в час. Когда машины ездили с такой скоростью?
   - Эрни, по-моему, двигатель ни к черту не годится. Эта машина - полная
  рухлядь. Если тебе нужны колеса, то за двести пятьдесят долларов мы сможем
  найти что-нибудь получше. Гораздо лучше.
   - Ей двадцать лет, - проговорил он. - Ты хоть понимаешь,