а меня так, что я был готов разреветься - еще бы, мне было
  всего восемь лет, и я видел лужу крови. Не помню всех ее обвинений, но,
  кажется, начала она со строгого выговора за то, что я плохо присматривал за
  ее сыном, точно он был моложе, а не одного возраста со мной.
   Теперь для меня снова прозвучало то же самое - Дэннис, ты плохо
  присматривал за ним. - и я разозлился. Не только из-за отношения к Регине.
  Когда вам семнадцать лет, вы почти всегда становитесь на сторону своих
  сверстников. Вы инстинктивно чувствуете, что если не будете отстаивать эту
  территорию, то ваши собственные папа и мама - из лучших побуждений - будут
  счастливы окружить вас непреодолимой стеной и вечно держать в загоне для
  малолеток.
   Я разозлился и старался не взорваться.
   - Ничего я ему не позволял, - произнес я как можно спокойнее. - Он
  захотел и купил.
   Раньше я бы добавил, что Эрни получил именно то, к чему стремился, но
  теперь не собирался этого делать.
   - Я пробовал отговорить его.
   - Ты явно не перетрудился, - едко заметила Регина. С таким же успехом она
  могла бы сказать: не дури мне мозги, Дэннис, я знаю, что вы были заодно. Ее
  щеки покрылись румянцем, а взгляд буквально испепелял. Она желала, чтобы я
  вновь почувствовал себя восьмилетним мальчиком.
   - Не знаю, из-за чего вы так переживаете. Он купил ее за двести пятьдесят
  долларов, и...
   - Двести пятьдесят долларов! - выпалил Майкл. - Какой