Он сел в машину, захлопнул дверцу и, улыбнувшись, сказал:
   - Давай, трогай.
   Он явно был в хорошем настроении.
   Большую часть пути мы ехали молча, слушая хиты рок-энд-соула, которые
  передавала местная радиостанция. Эрни рассеянно отстукивал ладонью по
  колену, отбивая доли музыкальных тактов.
   Наконец Эрни произнес:
   - Извини, что вчера тебе пришлось присутствовать при всем этом.
   - Все в порядке, Эрни.
   - Тебе никогда не приходило в голову, - внезапно сказал он, - что
  родители - это всего лишь переросшие дети, и только собственный ребенок
  может вытащить их из младенчества?
   Я покачал головой.
   - Знаешь, что я думаю? - спросил он.
   Мы уже подъезжали к строительной площадке; трейлер, принадлежавший фирме
  "Карсон бразерс", стоял в двух холмах от нас. В такую рань движение на
  дороге было еще слабым и сонным. Небо было нежно-персикового цвета.
   - Я думаю, что быть родителем - это отчасти значит - стараться убить
  своего ребенка.
   - Это точно, - ответил я. - Мои все время стараются доконать меня. А
  вчера они чуть не добились своего, когда стали расспрашивать, почему я
  задержался после работы.
   Я не обратил особого внимания на слова Эрни, но мне было интересно, что
  сказали бы Майкл и Регина, если бы услышали сейчас своего сына.
   - Я знаю, это звучит немного странно, - продолжал он, - но есть много
  таких вещей, которые кажутся чепухой, пока не задумаешься над