еньше, если
  ваш город захлестнула война цен.
   "Эти старые добрые времена". - подумал я и улыбнулся. Слева под сиденьем
  я нащупал кнопку, с помощью которой можно было приподнять или откинуть
  спинку (работала она или нет, но была). В салоне находился кондиционер
  (который точно не работал), на приборной доске я заметил счетчик расхода
  топлива и большую хромированную ручку радиоприемника, - конечно, он ловил
  только средние волны. В 1958 году УКВ были необжитым пространством.
   Я положил руки на руль, и что-то произошло.
   Даже сейчас, после всех раздумий, я не совсем понимаю, что это было.
  Может быть, какое-то смутное видение - во всяком случае, оно не было долгим.
  На один миг мне вдруг померещилось, что старая, ободранная обивка куда-то
  пропала. Сиденья вдруг оказались покрытыми приятно пахнущим винилом.., а
  может быть, это был запах натуральной кожи. На рулевом колесе исчезли
  потертые места; хром успокаивающе поблескивал в лучах летнего вечера,
  падающих через открытую дверь гаража. "Давай прокатимся, приятель, -
  казалось, прошептала Кристина в жаркой летней тишине гаража Лебэя. - Давай
  отправимся в путь".
   И на какое-то мгновение мне показалось, что изменилось все. Исчезли
  трещины на ветровом стекле - или это только чудилось. Небольшая полоса на
  газоне Лебэя, которую я видел через дверной проем, была не пожухлой, а такой
  сочной, какой бывают лишь недавно подстриженные,